Испытание верой

Ирина Русакова (ФИО героев изменены) приехала в Вологду из Дзержинска Нижегородской области, убежав в 2008 году от бывшего мужа. «Он меня бил. Да так, что я лежала в реанимации», — рассказывает она.

В областном центре она приобрела деревянный дом в районе Кувшиново, определила четырехлетнего Ваню в детский сад, а сама устроилась на работу санитаркой в стоматологический кабинет.

С точки зрения Владимира Русакова, история выглядит не так однозначно. Позднее на суде он рассказывал о причинах переезда: «Она уехала в Вологду не просто так. В 2007 Ира познакомилась с Александром Липиным, главой религиозной группы, и с его подачи она продала благоустроенную квартиру в Дзержинске, чтобы жить в деревянном доме в Вологде».

Владимир последовал за своей бывшей половинкой, снял квартиру и нашел работу. «Сотрудники детсада рассказали, что Ира запрещает кормить Ваню мясом и ссылается на указания Липина. Я опасаюсь за здоровье сына, тем более, что Ира, как мне кажется, запрещает медицинское вмешательство». Бывшие супруги не смогли найти общий язык по вопросу воспитания и лечения ребенка. В результате в нервное выяснение отношений были вовлечены чиновники и судьи, которым пришлось законодательно определить, как маме и папе следует общаться с Ваней, чтобы не навредить его здоровью и психике.

Слабая позиция

Беспокойство отца относительно отношения к лечению ребенка разделяют и чиновники, и врачи, и суд. 7 августа 2008 года Ваня был доставлен на «скорой» в областную инфекционную больницу с диагнозом «ОРВИ, острый ларинготрахеит средней тяжести, острый стеноз гортани». Но от стационарного лечения Ирина отказалась и уже на следующий день забрала Ваню домой. Как считает зам. главврача городской поликлиники №1, «из-за отказа лечения в стационаре была вероятная угроза жизни и здоровью ребенка».

Таких показательных случаев, как это следует из иска отца Ивана, предостаточно. Тем более, что Ваня не отличается богатырским здоровьем — например, 13 марта 2009 года он был поставлен на учет в поликлинике №1 как часто болеющий ребенок. Отец среагировал быстро — он ворвался в дом Липина и обозвал его «сектантом»… В итоге 10 марта 2010 года на рабочем совещании Департамента образования Вологодской области было решено, что Ирина Русакова не должна посещать службы с ребенком и обязана предоставлять информацию о здоровье сына отцу.

Но внешний контроль не ослабил позицию мамы, которая открыто заявила о том, что она принципиально против любых прививок. Ирина рассказывает, что Ваня родился недоношенным. Часто болел, порой по 6 раз в год она лежала с ним в больнице, потому она и против вмешательства в организм сына. Как считает Владимир Русаков, Ирина нарушает права несовершеннолетнего сына. А так как мнение при воспитании должно учитываться обоих родителей, он требует, чтобы Ирина не вовлекала ребенка в свою веру, обязать оказывать своевременно медицинскую помощь, не ограничивать в питании и водить в театр и на концерты.

Банальная история выяснения отношений бывших супругов, заложником в которой стал маленький Ваня, осложнилась тем, что Ирина Русакова является прихожанкой вологодской общины Православной Российской Катакомбной Церкви. О противостоянии Русской Православной Церкви с этой группой «Премьер» уже писал.

Напомним, что около сотни вологжан считают дом на окраине Вологды храмом, а вологжанина Александра Липина — священником. Внешне катакомбники ничем не отличаются от православных священников, но Московский патриархат, по словам диакона Михаила Болотского, предупредил, что «истинно православная катакомбная церковь» — это секта. С этой позицией представители общины борются в суде, так как, по их мнению, это нарушение Конституции и свободы выбора.

Договориться или судиться

Больших отклонений в воспитании Вани многочисленные комиссии чиновников не нашли. Кроме отказа от прививок и пребывания мальчика в областной инфекционной больнице, Ирина ни в чем предосудительном по отношению к сыну замечена не была. «На полу — линолеум, паласы, — описывают сотрудники управления образования. — В доме — две комнаты, есть детская. В детской — игры, развивающие пособия, множество книг, в том числе энциклопедии». Из бытовой техники — музыкальный центр, плита и холодильник.

В доме — много икон, о которых Ваня охотно рассказывает. «Веселый, общительный мальчик. Демонстрировал поделки, сделанные своими руками», — с некоторым удивлением отмечают чиновники, которые ожидали увидеть совсем другую картину. А вот телевизора нет. «Со слов Ирины Дмитриевны, Ваня не посещает культурно-развлекательные мероприятия, потому что семья стеснена в средствах. А мясо не ест, потому что не хочет», — отмечено в отчете.

«Я не против того, чтобы в доме появился телевизор, — говорит Ирина Русакова. — Но у меня на это нет денег. На зарплату санитарки много техники не приобретешь. Ваня зато много слушает сказок и, хотя денег на развлечения не хватает, ходит в кукольный театр. Я не понимаю, почему мне запрещают ходить вместе с сыном в церковь, где ему нравится».

Однако судья Шевченко разделила позицию Владимира Русакова и обязала в решении суда от 9 августа Ирину не вовлекать сына в религиозную деятельность.

«Я считаю, это неправильно, — говорит юрист Николай Шалаевский, который представляет интересы Ирины Русаковой. — И не только я — английские правозащитники уже заинтересовались этим делом. Ведь мальчик не болеет сейчас, не истощен, не страдает дистрофией. Дело в том, что если родители по-разному относятся к вопросам религии, необходима договоренность по вопросу религиозного воспитания. Если ребенок добровольно участвует в богослужениях с одним из родителей без согласия другого, то определяющим является желание ребенка и отсутствие принуждения. Однако волю ребенка никто не спрашивает. Мы будем судиться дальше».

Марина Чернова